Большой театр показал новый полнометражный балет «Пиковая дама» Юрия Посохова. Мировая балетная премьера сейчас — скорее явление уникальное. Большой театр при этом смог собрать для нового проекта такую команду, которой позавидует любая мировая сцена. Музыка Чайковского пропущена через современные фильтры композитором Юрием Красавиным, сценография и костюмы принадлежат Полине Бахтиной, свет — Глебу Фильштинскому. Объединяет всех хореограф Юрий Посохов, который превратил свою «Пиковую даму» в гимн любви грандиозному стилю Большого театра и труппе, в которой он когда-то вырос и для которой ставит пятый большой спектакль.
Для Большого театра «Пиковая дама» в балете — явление не новое: около 20 лет назад одноименный балет стал козырной картой театра при его возвращении на мировую арену, когда в Москву удалось заполучить француза Ролана Пети. Его спектакль, тоже на музыку Чайковского, преимущественно симфоническую, был в одном акте и сосредоточен на многомерных отношениях Германна и Графини.
Нынешний балет задан совершенно иначе. Посохов, многие годы танцевавший на Исторической сцене Большого и выпустивший для нее «Нуреева», как никто понимает ее требования, ее энергию и ее подавляющую мощь. Его «Пиковая дама», задумывавшаяся по мотивам интимной повести Пушкина о человеческих страстях и наваждениях, неизбежно привела хореографа к одноименной опере Чайковского, сфокусированной на многоликости любви.
Либретто Валерия Печейкина подробно рассматривает не только отношения Германа (в балете он не случайно получил оперный вариант имени) с Лизой, но и Лизы с незнакомым Пушкину Елецким, Графини с Сен-Жерменом, Томского с Полиной, Германа с картами. Это открыло хореографу свободное поле для так нужных любому балету любовных дуэтов. Но либреттист не рассчитал, что четыре пары способны потопить даже Макмиллана — гения любовных адажио. Зато он почти не оставил хореографу пространства и времени для того, чтобы возвыситься над пересказом сюжета. Хотя такие решения, как показала «Чайка», предыдущий балет Посохова в Большом, с наибольшей полнотой раскрывают этого хореографа.
Зато Печейкин и Посохов смогли выстроить спектакль с динамичностью современного сериала: сцена может объединять петербургский игорный зал и Версаль, прошлое и настоящее. Впрочем, что такое в этой «Пиковой даме» прошлое, а что — настоящее? Здесь авторы нашли то самое универсальное «балетное время», мастерами которого были Петипа и Григорович. Их история не принадлежит ни пушкинской эпохе, ни времени оперы Чайковского. Графиня в молодости носит прекрасный огненный парик, мундиры офицеров напоминают старые царские.
Но Юрий Красавин, «пересказавший» хрестоматийные фрагменты оперы, а также Третью симфонию, «Детский альбом» и другие произведения Чайковского, с помощью аккордеона и ударных выталкивает музыку в космическое безвременье. Полина Бахтина выстраивает графитно-сине-белоснежное пространство, заключенное в роскошную модерновую раму, намекающую на каком-нибудь старинный римский кинозал. При этом сцены отделяются виртуозной и эффектной системой запахивающихся занавесов, движение которых подчеркивает стремительный бег времени.
Современная ирония разлита в музыке, сценографии, костюмах (они, пожалуй, наиболее уязвимая часть спектакля). Не менее иронична и пластика персонажей. Спектр ее широк — от утрированности, с какой поставлены танцы карт и «птичек» из фривольной баллады Томского, до игривой шаловливости менуэтов Графини в молодости, от изящного подмигивания хореографа. подкидывающего доверчивому зрителю узнаваемые цитаты хороводов «Березки», в котором стелются прислужницы Старой графини, до устрашающего гротеска ее дуэтов с Германом.
По старинной балетной традиции, партию Старой графини хореограф отдал мужчине. Причем выбрал на эту роль Вячеслава Лопатина и Дениса Савина — танцовщиков, которые стали его «талисманами» в Большом. Исполняя один и тот же хореографический текст, они создают совершенно разные образы и — шире — выстраивая вокруг себя разные спектакли: страшный, в кафкианском духе Грегора Замзы у Лопатина, пластика которого в этом балете напоминает насекомого, иронично-высокомерный у Савина, сохраняющего аристократичность повадки даже в фантасмагории германовых видений.
Собирая столь разные составы, хореограф хочет показать все богатство и разнообразие труппы Большого театра
Но в одном из составов в главные герои все же вырывается Герман — Алексей Путинцев. Он выглядит не романтическим героем, а обычным парнем из нашего города, в котором заводятся не демоны, а сомнения и страхи. Они прорастают постепенно, заставляя переступить сначала через Графиню, потом через Лизу, а затем — через самого себя.
Собирая такие разные составы своего спектакля, хореограф Посохов хочет показать все актерское богатство и разнообразие, порой спрятанное в гигантской труппе Большого театра. Но при этом ему в который раз удается гораздо более редкое — вызывать сострадание ко всем своим героям.
Комментарии